Дядя Вася, ты меня вдохновил своей замечательной историей о коте Василии вспомнить об одной очень маленькой, но примечательной личности. Эта личность, тоже вела себя как человек, и даже рассуждала и говорила как обычные люди.
Как-то давно был в нашей семье попугай. Звали его Петька. Обыкновенный волнистый, с бело-голубым оперением. Маленькое чудо в перьях искренни верило что он сын моих родителей. Нежно называл их мамой и папой. Меня он держал за младшую сестренку, называл Катюшей и все время строил. Когда я возвращалась поздно домой из его клетки доносились укорительные возгласы «Ты что. Так нельзя Катюша».
Клетка впрочем закрывалась только на ночь, весь день она была открыта и попугай наслаждался тем, что летал из комнаты в комнату и общался с домочадцами. Помогал маме готовить обед. Он пробовал еду и приговаривал, что это хорошо и так пойдет. Папе он помогал в ремонте, ковыряясь в винтиках, гайках подбирая и советуя нужное.
Мне он помогал учить уроки. Листал клювом страницы учебников и в прямом смысле грыз гранит науки. Книги у меня имели плачевно-надкусанный вид и в конце года институтский библиотекарь тяжело вздыхая, принимала у меня учебники.
- Катюша, ну за чем-же так было нервничать перед экзаменами,- улыбалась она и желала приятных каникул.
Есть Петька предпочитал домашние яства и только за столом. Ждал когда вся семья разместиться на кухне. Садился на стол и обходя все блюда, пробовал по чуть- чуть все что было на нем. Особенно обожал картошку пюре. Когда мама готовила, он спохватывался и с волнением спрашивал:
- Картошечка?
Мама поворачивалась в его сторону и утвердительно кивая головой, говорила:
- Да Петя картошечку готовлю.
Петька успокаивался, и продолжал до обеда заниматься своими делами.
Однажды он узнал, что его имя на итальянский манер звучит красивее и певучее – Петруччио. И сам итальянский язык пришелся ему по вкусу. Быстро схватив на лету несколько фраз, он нас приветствовал каждое утро, со значимой интонацией:
- Бонжурно!
А сделав крюк по квартире, подлитал к зеркалу и усаживаясь на толстую ветьеватую раму добавлял:
- Бонжурно пиколло Петруччио.
С тех пор, всегда исправлял незадачливого собеседника, когда его называли Петькой.
- Петруччио, - обижено твердил он.
